Прудовая плотва в конце зимнего сезона

Поехать на пруд пришлось от безысходности. Проверив несколько мест на Волге и не увидев там ни намека на поклевку, двинули в сторону дома - и это в одиннадцать часов дня, когда впереди еще столько времени! На Волге к концу марта течение очень усилилось, и рыбалка на многих участках стала просто невозможной. Если чуть поодаль от ГЭС, в Кокшамарах, прямо напротив Марпосада, течение еще позволяло на небольшой глубине нащупать дно средней мормышкой, то в самых верховьях даже 20-граммовый груз на 3-метровой глубине не мог достигнуть дна. Как же было приятно после этого ловить на пруду на малюсенькую мормышку и леску-паутинку!

Пруд типичный для нашей местности. Некогда здесь был овраг, протекала речка-переплюйка, речку перегородили, накопили воду, поставили водослив, получился пруд. Водослив, правда, сломался, но и бог с ним. Запустили карася, сорогу, окуня, а пескари и верхоплавки как-то сами появились. Таких прудов в нашей местности не счесть. До какого-то момента я считал такие водоемчики не больно интересными с точки зрения рыбалки, но ввиду последних событий на Волге пришлось пересмотреть свое отношение. Ход глубин на пруду вполне предсказуем: у берега мелко, потом резкий свал - в оврагах сами представляете какие бровки, - а посередине самое глубокое место. Трава, коряжки - по вкусу. После Волги, конечно, попадая на такой микро-водоем, начинаешь чувствовать себя Гулливером. За несколько часов можно проверить все. А учитывая, что на пруду ловило сразу человек десять, то, можно сказать, было и тесновато.

Я как-то инстинктивно жмусь к прибрежной зоне под обрывистый берег. Солнце нынче вон как припекает, водичка должна по этому уже солидно «облысевшему» склону стекать под лед, и рыба тут должна собираться. Однако ножи бура упираются в грунт. Обидно, но ладно хоть не затупились. Бурюсь в метре от этого места. На этот раз угадал - ножи ни во что не упираются. Зато мормышка забирает за собой целых три метра лески! Вот какой здесь свал. Я поставил миниатюрную дробинку с крючком-заглотышем, особо не надеясь на большую рыбу: в таких местах она попадается редко. Насаживаю два мотылька и старательно кивочу. Проводка, две, три. Кладу на дно. Снова проводка, отрываю мормышку от дна, и тут же - дерг! Попался спортивный окунек.

Так меняю несколько лунок, ловя с каждой максимум по одному окуньку. Не больно увлекательная рыбалка, но раз уж такая оказия на Волге вышла, то и она в радость. Со мной рыбачат два товарища, которые досконально знают этот пруд. Летом здесь, конечно, основная рыба - карась, а вот зимой интереснее всего ловить плотву, которой в пруду немало и достигает она солидных размеров. Услышав о том, что здесь есть карась и плотва, я тут же загораюсь и бурю новые лунки с большим энтузиазмом. Карася со льда сто лет не ловил, было бы интересно, но ребята остужают мой пыл: карась тут со льда не ловится - только по открытой воде. Зато вот плотва - даже очень. Плотва меня интересует меньше, тем более что в таких водоемах она редко бывает внушительных размеров, а в среднем ловится с лавровый лист.

Так и ловим у берега окушков, и на большее я не надеюсь. А вот Диме, рыболову местному, очень не сидится на месте. Он за какие-то полчаса обежал весь пруд и затих над лункой ровно посередине, там, где максимальная глубина. На таком маленьком водоеме ничего не скроешь, и вскоре я подхожу к Диме поинтересоваться, кого это он только что вытащил. Оказалось, полноценная плотва граммов на сто пятьдесят. Вот это уже поинтереснее окуньков! Бурюсь чуть поодаль от Димы, но на том же уровне. У меня не клюет, а Дима постоянно что-то сечет и чертыхается - видимо, из-за пустых поклевок. Ловит он на стоячку, и плотва то и дело подбрасывает у него мормышку кверху, но тут же бросает. Смотрю издалека на свою лунку: а у меня у самого кивок стоит! Пока добежал, он опустился. Так, все ясно: плотва неактивна, на игру не отзывается, поэтому вся сила в стоячке.

Мотылей с крючка стащили, я насаживаю новых и, немного поиграв, кладу дробиночку на дно весь в предвкушении взлета кивка. Однако больше поклевок нет, и я меняю место. Бурюсь снова на том же уровне, где сидит Дима. Кивочу, кладу на дно. Поклевок не было минут десять, и я уже начал подумывать о смене места, как кивок, словно освободившись от веса мормышки, выгнулся вверх. Пока я дернулся к удочке, он опустился. Одного мотыля стащили. Насадил свежего и стал ждать. Кивок снова пошел вверх, я подсек - и мимо: крючок лишь слегка задел по губам. Ради эксперимента я привязал выше мормышки поводочек с крючком-заглотышем. Такой поводочек очень выручает при нежном клеве белой рыбы. Однако до конца дня поклевок на него так и не случилось, вся плотва желала клевать исключительно со дна.

Клев, признаться, был очень слабым. Сорожка втягивала в рот мормышку и, почувствовав ее вес, сразу же бросала. Такой клев часто случается в январе-феврале, в самое глухое время, но чтобы в апреле так клевать - это форменное издевательство! Пришлось идти ей навстречу. Мормышку я сразу перевязал, нашел более легкую, самую маленькую, какая вообще может быть! И поймал одну плотвицу, но нереализованных поклевок все равно было очень много. У меня в коробочке с мормышками оказалась небольшая «коза» - мормышка с двумя крючками, предназначенная изначально для безнасадочной ловли. Я попробовал было применить ее по назначению, но на игру сорожка совсем не реагировала.

Тогда на каждый крючок мормышки я насадил по мотылю. Мотыля протыкал в 3-4 мм от головки и вводил жало вплоть до нее. Оставшиеся 6-7 мм тельца личинки просто свисали и при проводке соблазнительно играли. Когда мормышка лежала на дне, мотыль, надо думать, не менее соблазнительно шевелился. Логика использования козы была проста: двойной крючок должен был найти за что зацепиться лучше, чем одинарный. И на самом деле засечек стало больше. Теперь после каждой второй поклевки после подсечки я ощущал на леске живую тяжесть. Не всех плотвиц, конечно, удалось доставить на лед, некоторые отвалились при вываживании, но интересный факт: все (!) вытащенные сорожки были подбагрены за подбородок или под челюсть.

Это заставило меня призадуматься. Картина виделась мне следующим образом. Сорожка подходила к мормышке, всасывала ее, но, почувствовав вес, тут же бросала. Подсечка же приходилась на тот момент, когда мормышка уже выпала изо рта рыбы, а так как на мормышке было два сориентированных вверх крючка, то при подсечке они цепляли рыбу снизу под челюсть. Мне очень понравилась моя гипотеза, и я был горд тем, что удалось найти подход к местной плотве, которая оказалась такой капризной.

И еще стоит отметить одно давнее наблюдение, которое в очередной раз нашло подтверждение на этой рыбалке. Все поклевки приходились на довольно узкую полосу, и эта полоса отчетливо повторяла линию изгиба берега. То есть вся более-менее активная рыба стояла в узкой зоне на одной и той же глубине. Шаг влево, шаг вправо - ноль поклевок. Казалось бы, разница в глубинах сантиметров пять, других явных отличий нет, но рыба строго держалась именно этой полосы.

Однако это совсем не значит, что и на следующий день она будет клевать в этой же зоне. И совсем не обязательно она будет ловиться со дна и багриться при подсечке. Вполне возможно, что плотва будет стоять вполводы и активно атаковать мормышку при игре на спуск или неожиданно уйдет под берег, туда, где и глубины-то особой нет, а может, и вовсе впадет в апатию, так что за день на пруду никто и поклевки не увидит. Вот такое интересное это существо - прудовая плотва. Рыба совершено непредсказуемая и оттого ужасно интересная с точки зрения рыбалки.

Геннадий СЕМЕНОВ